Асар Эппель Шампиньон моей жизни Регине Тут он достает перфорированную дольку пустой каймы марочного листа (они в клапане записной книжки, выпрошенные на почте околомарочные эти полоски), потом говорит: "Открой на "бэ"!", потом слюнявит полоску языком и притирает элегантным пальцем в мою записную книжку. - Вот мы имеем телефон и когда звонить! На вспухшей от слюнной влаги страничке приклеено: "Матвей Аркадьевич. Пианист-аккордеонист. Звонить от и до. Спросить Матвея Аркадьевича, музыканта".
С туннельным грохотом приволокся приземистый поезд. - Накрути мне! Любой репертуар! Как тогда! За съехавшимися дверями взбудораженные глаза с наливной чернотой. "Не веришь? Но я сказал правду... Ну хорошо... Ну прибавил..." Взгляд - как тогда. Он - как тогда. Но тут метро. Хотя и снова станция нашей с ним жизни. А там всегда была свалка. Причем весенняя и необходимая мне снова. Там - двое смешных чудаков, не чаявших от нее избавиться. Отчиститься и отмыться.
