Биография:
Владимир Соломонович Библер (4 июля 1918 – 3 июня 2000) – российский философ.
Родился 4 июля 1918 в Москве. Окончил Исторический факультет МГУ, аспирантуру Института философии АН СССР, участник Великой отечественной войны. В 1951 году защитил кандидатскую диссертацию. В связи с компанией борьбы с космополитизмом выслан в Сталинабад, где работал на кафедре философии Таджикского государственного университета. В 1959 возвратился в Москву. Работал на кафедре философии Московского горного института (1959–1963), в Институте истории естествознания и техники АН СССР (1963–1968), Институте всеобщей истории АН СССР (1968–1982), Институте педагогики и общей психологии АПН СССР (1982–1989), с 1992 – в Российском государственном гуманитарном университете.
С 1965 возглавлял неофициальный домашний теоретический семинар по проблемам философии культуры (семинар в 1991 получил название «Архе»). Участниками семинара были философы, культурологи, историки и психологи: А.В.Ахутин, Л.М.Баткин, И.Е.Берлянд, М.С.Глазман, Т.Б.Длугач, Р.Р.Кондратов, Я.А.Ляткер, Н.В.Малахова, Л.А.Маркова, С.С.Неретина, В.Л.Рабинович, Л.Б.Туманова и др. С начала 90-х годов разрабатывает концепцию образования «Школа диалога культур». Автор многих статей и главный редактор ежегодника «Архе» (выпуски 1–3, 1993, 1996, 1998).
Друзьями и коллегами В.С.Библера были Г.С.Батищев, В.В.Давыдов, Э.В.Ильенков, М.К.Мамардашвили, Ф.Т.Михайлов, М.Б.Туровский, Г.П.Щедровицкий и другие творчески и независимо мыслящие философы, психологи и историки.
Задача первоначального этапа возрождения философии в Советском Союзе заключалась в том, чтобы вспомнить подлинного Маркса, погребенного и забытого господствовавшим официальным «марксизмом». Необходимо было понять живую логику Капитала, а, следовательно, заново осмыслить то, на чем она основывается – систему гегелевской философии. Поэтому тема «диалектической логики» оказалась в центре творческих философских дискуссий того времени. Обсуждению этой проблемы посвящена первая книга Библера О системе категорий диалектической логики (Сталинабад, 1957). На протяжении всего творчества Маркс оставался для В.С.Библера основным диалогическим партнером и оппонентом. В книге Самостояние человека. Предметная деятельность в концепции Маркса и самодетерминация индивида (Кемерово, 1993) Библер писал: «Все мои основные идеи – идеи „философии логики культуры" – генетически связаны с логическим „доведением до предела" именно марксова подхода, с органичной критикой Маркса…».
Характернейшей чертой философии В.С.Библера является метод «доведения до предела». Он сам именовал его «философской логикой культуры» или «логикой начала логики», которая непосредственно выражается в логических парадоксах. Например, Зенон Элейский, доведя до предела логическое утверждение о бесконечной делимости пространства, доказательно утверждал, что Ахиллес не догонит черепаху. Но невозможно и обратное утверждение о том, что есть неделимые кусочки пространства. Об этом говорит апория Стрела (апория – от греч. apor'ia – безысходность; трудная или неразрешимая проблема, возникающая при наличии аргумента против очевидного, общепринятого). Над решением загадки, которую загадал Зенон более двух тысяч лет назад, до сих пор бьются логики, предлагая все новые и новые варианты решений.
Подобного рода загадки (или «энигмы» в терминологии Библера) лежат в «начале» любого логического рассуждения. Они побуждают мысль работать, ориентируют ее в определенном направлении, но не предрешают полученных результатов. Фундаментальная загадочность бытия как парадоксальное начало содержит в себе возможности для практически необозримого многообразия логических решений.
По Библеру, каждая культура имеет свой особый тип загадочности (энигматичности) и свой специфический способ разгадывания (свой тип разума). Например, античная культура загадывает себя в форме упомянутых выше апорий – типа апорий Зенона или апорийных определений бытия и ничто, бытия и движения, единого и многого платоновского диалога Парменид. Разгадать загадочность бытия означает для греческой мысли в буквальном смысле определить, заключить хаос становящегося мира в пределы формы прекрасного эйдоса.
Загадочность средневекового разума по Библеру представлена в форме антитез божественного «ничто» и тварного «всего», связанных идеей порождения и причастности. Нечто существует по своей причастности абсолютному субъекту, который в сравнении со «всем» тварным предстает как творящее, но не сотворенное «ничто». Бог – это такое ничто, которое порождает все. Связь нечто и ничто загадочна. Причем эта загадочность лежит в основе осмысления бытия любой вещи. В основе бытия человека эта загадка узнается как вопрос о предопределении человеческой судьбы. Если Бог всеблаг и всемогущ, то человек не может сам определять свои поступки. И, следовательно, его не за что ни награждать, ни наказывать после смерти – ведь все предопределено волей Бога. Но тогда бессмысленной становится центральная этическая задача христианства – спасение его души. Если же человек свободен грешить, то либо Господь не всеблаг, т.к. принуждает человека ко злу, либо (если всеблаг), то не всемогущ (т.е. желает человеку блага, но не может это благо по своей воле осуществить). Такой вывод так же неприемлем. В результате отношение тварного мира и Творца приобретает форму фундаментальной проблемы – начала широчайшего многообразия предложенных в эпоху средневековья вариантов философского и богословского осмысления.
В культуре Нового времени предельная загадочность представлена в форме антиномических определений мышления и бытия (по типу кантовских антиномий). Мир одновременно мыслится и как природный механизм, детерминированный физическими законами, и как объект, относительно которого человек реализует свою свободу. Как возможно совместить эти несовместные определения мира? Новоевропейский разум отождествляет понимание с научным познанием сущности вещи, с обнаружением за случайными проявлениями некоего внутреннего закона, который определяет возможность существования событий реального мира. Например, законов движения для физического мира или морального закона для мира человеческой свободы.
По Библеру свои способы загадочности бытия присущи так же и для культур Востока. Для современной европейской культуры, в которой мы живем, характерна установка на открытость в отношении как многообразия культур прошлого, так и иных культур настоящего. Но как возможно философски осмыслить их единство? Ведь каждый из культурных типов осмысления реальности образует свой относительно замкнутый мир, со своей логикой его осмысления. В ответе на этот вопрос В.С.Библер отвергает как логику индукции (перехода от частного к общему), так и логику дедукции – выведения многообразных определений разума из некоторого предположенного целостного определения (частного из общего). Иными словами, неверно пытаться эклектически складывать нечто целое из частей, заимствуемых у разных культур. Эти части не могут механически стыковаться. Столь же неверно дедуктивно пытаться вывести характеристики иных культур из характеристик европейской культуры, рассмотренной как целое. При таком подходе культуры прошлого или иные культуры современного мира рассматриваются как «недоразвитые» варианты европейской культуры. Парадигмальным примером философии, оказавшейся способной дедуцировать все многообразия предшествовавших ей исторических типов, является логика Гегеля.
В противовес индукции и дедукции философская логика культуры Библера предлагает логику «трансдукции» не обобщения, а общения (диалога) разумов различных культур. Общим основанием всех культур, на котором они могут со-общаться друг с другом и не терять специфики, является специфически загаданное для каждой культуры «бесконечно возможностное бытие». Именно поэтому философская логика конца 20, начала 21 века по Библеру предстает логикой парадокса, возможности особого общения различных культурных типов логики, различных культур, разумов и регулятивных идей личности без их «обобщения». Единственные и неповторимые актуализации фундаментальной загадочности бытия (будь то философские, художественные, религиозные или иные произведения культуры) возникают по Библеру в «ответно-вопросительном событии» с другими, столь же уникальными и неповторимыми актуализациями. Их связью оказывается диалог, оформляющий бесконечно возможностное бытие как если бы оно было произведением культуры. В качестве такового можно рассматривать как отдельные произведения (к примеру, философские), так и предельные идеи культур (прежде всего античный, средневековый и новоевропейский разумы).
Библеровская идея философской логики культуры является творческим переосмыслением идей поэтики культуры М.М.Бахтина. Принципиальное отличие в том, что поэтика в концепции Бахтина предстает как эстетическая категория, определяющая целостность произведений культуры. С бахтинской точки зрения, любая логика имеет частный, абстрактный характер. В философии В.С.Библера поэтика осмысляется как философская логика, которая как целостная форма (произведение культуры) находится в диалогическом отношении к не менее целостному произведению культуры в формах художественного творчества (например, поэзии). Таким образом, между ними нет отношения «части» и «целого», как в концепции Бахтина.
Диалог «поэзии» и «философии», в котором каждый голос по-своему обращается к началам бытия, определял драму мышления и жизни В.С.Библера. Ученый был, помимо прочего, еще и поэтом. При жизни вышла лишь небольшая подборка его стихов – Из стихов (что вспомнилось), М., 1994.
Мышление человека в современной культуре захвачено специфической загадочностью, которая предопределяет (при всем различии подходов) наиболее характерные черты современной философии как таковой. Отметив, что их (черт) может быть весьма много, В.С.Библер делает акцент на трех основных. Во-первых, в современной философии так или иначе осмысливается кризис научного разума, идеи познания предмета через его сущность, идеи «наукоучения». Возникает сознание того, что понимать и познавать сущность вещей – не одно и то же. Массовым ответом на этот кризис является распространение иррационализма и мистицизма, которые так или иначе предполагают отказ от разума вообще. Ответом современного философа, поскольку он сохраняет себя именно как философа и, следовательно, не просто переживает кризисную ситуацию (свою захваченность фундаментальной загадочностью бытия), должна стать попытка переопределения начал собственного разумения (открытия в себе иного разума).
Во-вторых, как следствие первого, в современной философии происходит обращение к иному разуму как позиции, с которой происходит осмысление разума научного, т.е. разумного схватывания его конечной, исторически ограниченной природы. Тем самым, не просто обнаруживается (например, как досадное обстоятельство), но утверждается в качестве фундаментального предположения нередуцируемая множественность разумов, типов разумения. Предшествующие культуры начинают восприниматься не как «недоразвившиеся» формы современности, а как равноправные, а иногда и превосходящие ее самобытные культурные миры.
В третьих, внелогическое бытие (то, что у Декарта фигурировало в идее протяженности, в у Канта – в идее вещи в себе) обнаруживается внутри самой логики, самого мышления. Вопрос не только в том, как мышление относится к чему-то вне его, а в том, что эта внешность «засекается» так или иначе внутри самой мысли. В библеровсккой философии мысль всегда рассматривается на грани с бытием, в парадоксе начала. В других философских системах обсуждается зависимость мысли от общественно-экономических формаций или классовой борьбы (тезис партийности философии в марксизме), языка, тела (бессознательного) и т.д. Мысль тем самым теряет прозрачность, обнаруживая в себе (а не только вне себя) плотность (плоть) иного.
Творческое общение (диалог) современных типов философствования (при всем их различии) по В.С.Библеру оказывается возможным в ситуации, когда они обращены к общему началу – выраженной в парадоксах мышления фундаментальной загадочности бытия.
Философия Библера – это парадигмальный пример современного «высокого рационализма». Библер относится к поколению советских философов конца 50-х – начала 60-х годов, в творчестве и независимой гражданской позиции которых после сталинских репрессий был возрожден дух подлинного философствования. Дух радикального сомнения, готовности, несмотря на политическую несвободу, интеллектуальную моду или давление финансовых обстоятельств, сохранять независимость мысли, ставить радикальные философские вопросы и давать ответы, не заботясь о популярности ни у власть придержащих, ни у «читательских масс».
Умер 3 июня 2000 в Москве.
Сочинения (кроме упомянутых в статье): Анализ развивающегося понятия (в соавт.) М., 1967; Мышление как творчество. М., 1975; Культура. Диалог культур (опыт определения). – Вопросы философии, 1989, № 6; Михаил Михайлович Бахтин или поэтика культуры. М. 1991; От наукоучения – к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. М., 1991; Национальная русская идея? – Русская речь. – Октябрь, 1993, № 2; Что есть философия? (очередное возвращение к исходному вопросу) – Вопросы философии. 1995, № 1; На гранях логики культуры: Книга избранных очерков. М., 1997; Замыслы. М., 2002.
Автор: Павел Тищенко
